За что я люблю Липки
Гид по району от Юлии МакГаффи
В рубрике "За что я люблю свой район" киевляне рассказывают, за что они их любят и ненавидят, делятся историями и советуют интересные места.
Героиня
Главный редактор сайта NV.ua Юлия МакГаффи рассказывает о том, как провела детство в большом дворе на Липках, а сейчас каждое утро гуляет в любимом Мариинском парке и среди самых спокойных улочек центра города.
О детстве и родном дворе
Дом, в котором мы жили на Институтской, построили сразу после войны немецкие военнопленные. Дедушка вернулся из Германии, и ему выдали эту квартиру. Мы занимали три комнаты в коммуналке, а в четвертой постоянно менялись соседи. В 1975 году меня сюда привезли из Печерского роддома, до начала 90-х так здесь и прожили.
Конечно, были все эти обычные для коммуналок истории: когда стоит две плиты на четыре семьи и у всех есть свои конфорки. Или как кто-то закрывал холодильник на замок. А еще какое-то время у нас был сосед, который занимался охотой. Понятное дело, вся добыча разделывалась на общей кухне. Когда это были утки, было еще ок, но однажды дядя Витя завалил дикого кабана.
Двор, где я росла − это целая эко-система, состоящая из трех домов: царского дома по улице Липской, нашего по Институтской и еще одного, в котором жили мои одноклассники. Соседи друг друга знали, буквально перекрикивались через окна. Конечно, бабушки на лавочке перетирали всем кости, моя тоже со всеми общалась и всегда приносила свежие сплетни. Дети были примерно одного возраста, поэтому вместе играли. Еще во дворе был турник, на котором выбивали половики, и растяжки, на которых сушилось белье. Тогда это было обычное дело.
Конечно, были все эти обычные для коммуналок истории: когда стоит две плиты на четыре семьи и у всех есть свои конфорки. Или как кто-то закрывал холодильник на замок. А еще какое-то время у нас был сосед, который занимался охотой. Понятное дело, вся добыча разделывалась на общей кухне. Когда это были утки, было еще ок, но однажды дядя Витя завалил дикого кабана.
Двор, где я росла − это целая эко-система, состоящая из трех домов: царского дома по улице Липской, нашего по Институтской и еще одного, в котором жили мои одноклассники. Соседи друг друга знали, буквально перекрикивались через окна. Конечно, бабушки на лавочке перетирали всем кости, моя тоже со всеми общалась и всегда приносила свежие сплетни. Дети были примерно одного возраста, поэтому вместе играли. Еще во дворе был турник, на котором выбивали половики, и растяжки, на которых сушилось белье. Тогда это было обычное дело.
Мы играли в выбивного, рубились в резиночки со страшной силой. Еще забирались на крыши гаражей и на деревья. Кстати, два дерева осталось с тех времен, хотя в детстве они казались побольше, конечно. А когда мне было 5, отец подарил велосипед − на нем я и наматывала круги по этому двору.
В школу я пошла в год, когда умер Брежнев. Прибегала домой, быстро делала уроки и шла во двор гулять.
Тут жили самые разные семьи. Например, комнаты давали приезжим милиционерам. Была и старая киевская публика: врачи, учителя, а также партийные функционеры, но, видимо, уже не в коммунальных квартирах. В нашем дворе жил внук Щербицкого, главного партийного функционера украинской коммунистической партии. Помню, что его, как и дедушку, звали Владимиром. У него была достаточно нехорошая репутация, потому что это был "розбещений хлопчик".
В школу я пошла в год, когда умер Брежнев. Прибегала домой, быстро делала уроки и шла во двор гулять.
Тут жили самые разные семьи. Например, комнаты давали приезжим милиционерам. Была и старая киевская публика: врачи, учителя, а также партийные функционеры, но, видимо, уже не в коммунальных квартирах. В нашем дворе жил внук Щербицкого, главного партийного функционера украинской коммунистической партии. Помню, что его, как и дедушку, звали Владимиром. У него была достаточно нехорошая репутация, потому что это был "розбещений хлопчик".
Зимой я брала санки и шла в Мариинский парк или в парк Славы и фигачила по склонам прямо к Днепру − это был тот еще бобслей. Мама все время ругала, потому что ей приходилось постоянно покупать новые рейтузы. Я же приходила вся мокрая, с дырками, а потом еще и заболеть пыталась.
Наше проживание на Институтской закончилось, потому что мои родители всегда были безалаберным и умудрились провтыкать жилплощадь. Мама получила квартиру на Харьковском массиве, а я после первого курса начала жить отдельно.
Может, словосочетание "место силы" слишком пафосное, но мне на Липках реально очень комфортно. И сейчас я снимаю квартиру у друзей буквально на соседней улице от моего "родового гнезда".
Наше проживание на Институтской закончилось, потому что мои родители всегда были безалаберным и умудрились провтыкать жилплощадь. Мама получила квартиру на Харьковском массиве, а я после первого курса начала жить отдельно.
Может, словосочетание "место силы" слишком пафосное, но мне на Липках реально очень комфортно. И сейчас я снимаю квартиру у друзей буквально на соседней улице от моего "родового гнезда".
О памятных местах
В Шоколадном домике в советские времена был ЗАГС, у меня там родители поженились.
В гостинице "Киев" был модный ресторан, то есть, по меркам 70-80-х годов модный. И это первый ресторан, в котором я побывала − в 5 лет. У друзей моих родителей была свадьба, я запомнила громкую музыку, большое количество еды и пьяных взрослых.
В этой гостинице часто селились иностранцы, а у советских детей тогда было такое развлечение − просить жвачки у иностранцев. Я не просила, но помню, что в школе нас предупреждали, мол, вам покажут жвачку, вы протяните руку, а вам туда положат кусок хлеба и сфотографируют. И это будет позор. Еще ребята промышляли тем, что стояли у таксофонов и просили пару копеек, чтобы позвонить маме − так на самом деле собирали на мороженое.
А вот отель "Национальный" возводился буквально у меня на глазах.
В гостинице "Киев" был модный ресторан, то есть, по меркам 70-80-х годов модный. И это первый ресторан, в котором я побывала − в 5 лет. У друзей моих родителей была свадьба, я запомнила громкую музыку, большое количество еды и пьяных взрослых.
В этой гостинице часто селились иностранцы, а у советских детей тогда было такое развлечение − просить жвачки у иностранцев. Я не просила, но помню, что в школе нас предупреждали, мол, вам покажут жвачку, вы протяните руку, а вам туда положат кусок хлеба и сфотографируют. И это будет позор. Еще ребята промышляли тем, что стояли у таксофонов и просили пару копеек, чтобы позвонить маме − так на самом деле собирали на мороженое.
А вот отель "Национальный" возводился буквально у меня на глазах.
В Крепостном переулке работал ликеро-водочный магазин, и это было самое модное место на районе. Алкоголь начинали продавать с двух часов дня. Когда я уже была постарше, лет 14-ти, а нам нужно было что-то купить для праздников или торжеств, мама просила меня пойти после школы постоять в очереди за бухлищем. Продавцы ведь всех знали. И я надевала очки, пальто и стояла как взрослая, просила у тети Оли две бутылки водки для родителей.
И соковый бар был − там стояла такая огромная тетка и наливала соки в стаканчики. Еще рядом работал гастроном, где очень вкусный кофе варили. Помню еще классический такой овощной магазин с картошкой, морковкой и луком.
С ресторанами вообще было не очень. Но эти магазины были местами для социального общения. Сейчас уже абсолютно ничего из них не осталось, теперь другие магазины и рестораны. Вот разве что газетный киоск у моего дома остался на том же месте, только раньше там продавались "Правда", "Известия" и журнал Огонек.
Взрослые встречались в магазинах и очередях, а мы, дети, в одном легендарном месте − на кораблике. Это детская площадка возле Виноградного переулка, где и был достаточно большой деревянный кораблик. И если мы не тусовались во дворе, то забивали стрелки там.
И соковый бар был − там стояла такая огромная тетка и наливала соки в стаканчики. Еще рядом работал гастроном, где очень вкусный кофе варили. Помню еще классический такой овощной магазин с картошкой, морковкой и луком.
С ресторанами вообще было не очень. Но эти магазины были местами для социального общения. Сейчас уже абсолютно ничего из них не осталось, теперь другие магазины и рестораны. Вот разве что газетный киоск у моего дома остался на том же месте, только раньше там продавались "Правда", "Известия" и журнал Огонек.
Взрослые встречались в магазинах и очередях, а мы, дети, в одном легендарном месте − на кораблике. Это детская площадка возле Виноградного переулка, где и был достаточно большой деревянный кораблик. И если мы не тусовались во дворе, то забивали стрелки там.
51 школа, наряду с Кловским лицеем, была одной из самых престижных в Киеве. Она была через улицу от моего дома, так что мне было просто положено туда записаться. Но с этим связана странная история: сначала меня взяли, а потом, за четыре дня до 1 сентября, позвонили маме и сказали, что не берут. Видимо, перебор был по функционерским детям, так что мне не хватило места. Хорошо, что рядом, в Ольгинском переулке, была самая простая 94 школа, куда можно было попасть без проблем. И я очень рада, что проучилась именно там все 10 лет. У меня были прекрасные учителя, комфортное окружение.
Еще я ходила на районе в кружок вязания, но меня оттуда со скандалом выгнали из-за того, что я подралась спицами с одной девочкой. Я была в третьем классе и выступала за социальную справедливость. Мы учились вязать шарфики.
Я еще пробовала ходить в кружок юного техника, но попилила лобзиком пару недель, и мне это надоело. Все дети тогда ходили в какие-то кружки. Кстати, на месте моих кружков сейчас находится "Підлитковий клуб за місцем проживання "Товариш".
Еще я ходила на районе в кружок вязания, но меня оттуда со скандалом выгнали из-за того, что я подралась спицами с одной девочкой. Я была в третьем классе и выступала за социальную справедливость. Мы учились вязать шарфики.
Я еще пробовала ходить в кружок юного техника, но попилила лобзиком пару недель, и мне это надоело. Все дети тогда ходили в какие-то кружки. Кстати, на месте моих кружков сейчас находится "Підлитковий клуб за місцем проживання "Товариш".
Еще в детстве я часто ходила в библиотеку на районе, хотя меня с боем туда записали − она для взрослых.
На месте Липского особняка было кафе с мороженым, десертами в вазочках и тетками с домами на голове. Я там просаживала свои сбережения.
На месте Липского особняка было кафе с мороженым, десертами в вазочках и тетками с домами на голове. Я там просаживала свои сбережения.
Об особенностях Липок
То, что выделяет этот район среди других, − спокойствие. И этот небольшой ареал обитания − Шелковичная, Липская, кусочек Институтской, Богомольца − это зона моего комфорта. Мне здесь не хватает разве что парочки хипстерских кофеен, но и до них добираться недалеко.
По утрам здесь очень людно, потому что сюда на работу едет весь аппарат Верховной Рады, Кабмин, плюс родители привозят детей в школы − в тот же Кловский лицей.
Понятно, есть люди, которые любят просто приехать в центр, чтобы погулять и попить тут вина из горлышка на лавочке, но в целом здесь спокойно. Я и сама могу попить вина из горлышка, но очень интеллигентно.
По утрам здесь очень людно, потому что сюда на работу едет весь аппарат Верховной Рады, Кабмин, плюс родители привозят детей в школы − в тот же Кловский лицей.
Понятно, есть люди, которые любят просто приехать в центр, чтобы погулять и попить тут вина из горлышка на лавочке, но в целом здесь спокойно. Я и сама могу попить вина из горлышка, но очень интеллигентно.
Это район, в котором за последние лет 20, наверное, процентов на 90 поменялся состав жителей. Не столько поколения, сколько в принципе сменились люди.
Помню, что Липская раньше была Розой Люксембург, Шелковичная − Карла Либкнехта. Но есть одна улица, у которой точно не было коммунистического названия − она всегда называлась Виноградный переулок.
А на Институтской, 26 находится старый особняк, в котором раньше был центр КГБистской прослушки − мне папа рассказывал. Сейчас там учреждение, которое относится к одному из силовых министерств. В общем, это всегда было здание без вывески.
Помню, что Липская раньше была Розой Люксембург, Шелковичная − Карла Либкнехта. Но есть одна улица, у которой точно не было коммунистического названия − она всегда называлась Виноградный переулок.
А на Институтской, 26 находится старый особняк, в котором раньше был центр КГБистской прослушки − мне папа рассказывал. Сейчас там учреждение, которое относится к одному из силовых министерств. В общем, это всегда было здание без вывески.
О лучшем на Липках
Из района можно было в принципе никуда не выходить − да я и не выходила. Для меня лет до 20 Борщаговка была просто каким-то названием, а на Троещине я впервые побывала лет в 25. Просто здесь было все, вот я дальше особо и не выезжала.
С Мариинкой, конечно, у меня много связано, потому что я там начала гулять еще двух недель от роду. И продолжаю до этих пор. Как только я начала жить отдельно, завела собаку. Циля − уже третья у меня. И лучшее время суток − это когда мы утром бежим в Маринский парк, гуляем там полтора часа, я набираюсь сил. Понятно, что в это время я тоже смотрю новости, проверяю почту, пишу имейлы, но в целом это − только мое время.
Улица Липская − одна из моих любимых в Киеве. Все дома по стороне Институтской были построены в конце 40-х, начале 50-х. С фасадов они выглядят ужасно и отвратительно − серые, некрасивые. Но когда ты заходишь вовнутрь − там все человеческое.
С Мариинкой, конечно, у меня много связано, потому что я там начала гулять еще двух недель от роду. И продолжаю до этих пор. Как только я начала жить отдельно, завела собаку. Циля − уже третья у меня. И лучшее время суток − это когда мы утром бежим в Маринский парк, гуляем там полтора часа, я набираюсь сил. Понятно, что в это время я тоже смотрю новости, проверяю почту, пишу имейлы, но в целом это − только мое время.
Улица Липская − одна из моих любимых в Киеве. Все дома по стороне Институтской были построены в конце 40-х, начале 50-х. С фасадов они выглядят ужасно и отвратительно − серые, некрасивые. Но когда ты заходишь вовнутрь − там все человеческое.
Очень прикольная улица Богомольца, если не считать того недостатка, что здесь находится МВД и дома, которые строились для сотрудников НКВД. Но это очень киевская улица! Здесь до этих пор жильцы сами разбивают клумбы, много фруктовых деревьев и каштанов. И бабушки сидят на лавочках, хотя вообще тут чаще на лавочках курят менты.
Мне очень нравится, что на контрасте с большими массивами здесь очень тихо и спокойно. А если еще и утром выйти в выходной день, то вообще чувствуешь себя как в деревне − в хорошем смысле.
Если не считать пластиковых окон, то улица как выглядела 30 лет назад, так и выглядит сейчас.
А в сквере Богомольца находится могила Богомольца. То есть, он прямо в сквере и похоронен. Это небольшой закрытый парк практически в центре города. Хотя на входе висит табличка о том, что с собаками гулять запрещено, мы все равно гуляем. Но комьюнити тут очень сознательное: все за собаками убирают, не шумят.
Мне очень нравится, что на контрасте с большими массивами здесь очень тихо и спокойно. А если еще и утром выйти в выходной день, то вообще чувствуешь себя как в деревне − в хорошем смысле.
Если не считать пластиковых окон, то улица как выглядела 30 лет назад, так и выглядит сейчас.
А в сквере Богомольца находится могила Богомольца. То есть, он прямо в сквере и похоронен. Это небольшой закрытый парк практически в центре города. Хотя на входе висит табличка о том, что с собаками гулять запрещено, мы все равно гуляем. Но комьюнити тут очень сознательное: все за собаками убирают, не шумят.
О недостатках района
Сейчас Липки − это место проведения политических митингов, часто проплаченных. А меня такие вещи очень расстраивают. Хорошо, что я вижу не только фасады, но и знаю район изнутри, поэтому мне здесь по-прежнему хорошо.
В 2014 году все драматические события происходили рядом с домом − на Грушевского, на Институтской. Помню, как я иду по Липской к Верховной Раде, а какой-то человек бежит мне навстречу и кричит "Разворачивайся и беги − стреляют". Я до сих пор не могу спокойно об этом говорить. Потому что в этом месте я провела почти всю свою жизнь, а тогда в мою школу свозили тела погибших на Грушевского.
В 2014 году все драматические события происходили рядом с домом − на Грушевского, на Институтской. Помню, как я иду по Липской к Верховной Раде, а какой-то человек бежит мне навстречу и кричит "Разворачивайся и беги − стреляют". Я до сих пор не могу спокойно об этом говорить. Потому что в этом месте я провела почти всю свою жизнь, а тогда в мою школу свозили тела погибших на Грушевского.
Для кого-то может быть недостатком, что в этом районе нет нормальных магазинов, но я вообще не фанат крупных ТРЦ. Рядом прекрасный GoodWine, если что.
А вот Крещатик я терпеть не могу. Когда я пешком иду в сторону Рейтарской, то стараюсь перебежать его очень быстро.
А вот Крещатик я терпеть не могу. Когда я пешком иду в сторону Рейтарской, то стараюсь перебежать его очень быстро.
О самой известной собаке на Липках
Была на районе одна бездомная собака. В ноябре 2013-го года, когда только начиналась революция, она прибилась и жила у Администрации президента на Банковой − еще при Януковиче. Охранники все время говорили, что вызовут живодерку, чтобы ее забрали.
Ее называли Юлькой − в честь Тимошенко.
Через пару домов от меня тогда жил дед − интеллигентнейший, уже за 80. Он часто ходил мимо и решил забрать эту собаку. Переименовал в Джульку. И собака поселилась в квартире на Липках. Джулька похорошела, откормилась.
Того деда я уже давно не видела, с собакой гуляет кто-то другой. Недавно охранники обсуждали, что дед болеет и чуть ли не при смерти. Один из них говорил, что в случае чего возьмет собаку к себе в деревню и ей там будет хорошо. С любовью на нее смотрел.
Ее называли Юлькой − в честь Тимошенко.
Через пару домов от меня тогда жил дед − интеллигентнейший, уже за 80. Он часто ходил мимо и решил забрать эту собаку. Переименовал в Джульку. И собака поселилась в квартире на Липках. Джулька похорошела, откормилась.
Того деда я уже давно не видела, с собакой гуляет кто-то другой. Недавно охранники обсуждали, что дед болеет и чуть ли не при смерти. Один из них говорил, что в случае чего возьмет собаку к себе в деревню и ей там будет хорошо. С любовью на нее смотрел.
Текст: Ирина Грищенко | Фото: Юлия Вебер