Bla Bla Bar: Дмитрий Шуров о любимых заведениях и местах в Киеве

В рубрике Bla Bla Bar известные люди рассказывают о своих отношениях с алкоголем, о любимых киевских заведениях и важных городских локациях. Наш новый собеседник — музыкант и солист группы Pianoбой Дмитрий Шуров.

Полтора года моей жизни до переезда в Киев прошли за границей — во Франции и Америке [Дмитрий учился во французском лицее Огюста Ренуара в Лиможе, и в американском штате Юта по программе обмена будущих лидеров «Flex» — БЖ]. Я жил в штате Юта, где не пьют алкоголь. Там нет сухого закона, просто там такая религия [около 60% жителей штата являются членами Церкви Иисуса Христа Святых последних дней — БЖ], которая ставит во главу угла сохранение своего здоровья ради господа. Мои коллеги по программе обмена, которые были в других штатах, уже в 16 лет попробовали все, что только было можно. А я приехал в Киев как с чистого листа.

Мой первый курс. Киев. 1998 год. В моей жизни появились две вещи — «Славутич міцне» и джаз, которые бомбически сочетались друг с другом.

В том же году мне надоело пиво и я впервые попробовал смородиновую водку. Это было во время дегустации в гастрономе на Кловской. Выпил две рюмки, но не впечатлило. Тогда меня тянуло к алкоголю меньше, чем к музыке и женщинам.

Сейчас мне кажется, что я уже прошел подростковый этап экспериментов. Я ограничиваю себя только в вопросе поддержания концертной формы. К сожалению, уже не могу позволить себе, как 8 лет назад, взять и посреди недели угореть с друзьями. Каждый день есть дела, а у меня никогда не получалось совмещать алкоголь и работу.

Я уже либо отдыхаю, с танцами на столе и ножом в зубах, либо все-таки пью по чуть-чуть ради удовольствия.

Перед выходом на сцену я всегда выпиваю бокал красного сухого. Еще мой менеджер всегда выносит мне бокал красного сухого перед пятым треком «Кохання». А недавно у меня появился новый рояль, внутри которого я держу бутылку вина на тот случай, если концерт пойдет совсем грустно.

Вообще я пропагандирую распитие благородных спиртных напитков в целях улучшения настроения, самочувствия и коммуникации. У нас дома есть полочка с разным алкоголем. Почти каждый вечер пьем бокальчик вина с женой на кухне. Это просто незаменимая вещь для отношений.

Помню, был даже редкий прецедент, когда мы, сильно поругавшись и проходя через виток сомнений, пили водку и закусывали солеными огурцами. Оля их обожает.

Если я не за рулем и у меня нет интервью или прочих дел и я знаю, что проведу весь день в студии — я наливаю себе по чуть-чуть красного сухого. Это держит меня в творческом тонусе. Но только вино и никакой другой алкоголь. Вино — это почти everyday.

Красное вино — это как образ жизни. Мне нравится израильское красное сухое вино Recanati. У нас его можно купить в GoodWine или в продвинутых «Сильпо», например, в «Гулливере». Если же составить отдельный топ напитков, то сверху у меня будут крепкие наливки.

На первом месте у меня всякие хреновухи и карпатские наливки вроде калгановки. Мы всегда затариваемся этим добром, когда едем в Карпаты.

На втором месте — дымные вискари Balvenie и Ardbeg. В нашем райдере всегда есть JackDaniel’s, который пьет наш звукоинженер Олег. Иногда и я могу его выпить. Третьей по списку будет текила. В Брюсселе я как-то попробовал Tequila Patron. У нас ее мало в магазинах, но она очень крутая.

На гастролях мы любим выпить какой-то водки с соленьями в генделе — это всегда вариант. У нас есть свои намоленные места по всей стране.

Коктейли — вообще не мое. Но есть один классный коктейль «Субмарина», я пробовал его в Кишиневе. Это пивная кружка, в которую ставят полную рюмку текилы и заливают сверху пивом. Две таких истории залпом, и появляется интересный эффект — полностью отказывает голова. Как у курицы, которой отрубили башку.

И еще Jagermeister — это единственный напиток, который не садит, а раскачивает голос. Как-то у меня болело горло перед концертом и Андрей Хлывнюк посоветовал мне выпить “егеря”. Выпил и сработало. Правда, не исключено, что это просто магия Андрея.

В 1998 году в баре «У Эрика» на Льва Толстого, который был тогда островком украинского джаза, в маленьком закуточке, играли самые крутые джазмены Украины: Макс Гладецкий на контрабасе, Юра Шепета на пианино и Виталий Овсянников на гитаре. Они играли для поддержания своей формы и даже получали пиво как часть гонорара.

Я не мог позволить себе много пить в баре, поэтому покупал пиво в ларьке, клал бутылку в рюкзачок и подливал потом в свой бокал. Нормальная студенческая тема.

Время от времени джазмены пускали меня поиграть, пока Шепета уходил на перекур. Для меня это был суперстресс и кайф. Потом я начал брать в ларьке пиво еще и для своих друзей. Это продолжалось до тех пор, пока я не уронил в баре свой рюкзак. Бутылки разбились, натекла колоссальная темная лужа “міцного”. Моя афера была раскрыта и какое-то время мне нельзя было появляться “У Эрика”.

После переезда в Киев началась моя «алкогольная» жизнь. Я хотел заниматься музыкой, а все музыканты вокруг меня пили.

Еще помню, как я впервые в жизни напился на свой день рождения в Хэллоуин. Пошел на костюмированную вечеринку, которую делали мои друзья. Я был в образе графа Дракулы, с кровавым мейкапом на лице: клыки, плащ и вот это все.

Мы классно погуляли, и в три часа ночи я пришел домой — в квартиру прекрасной леди на Кловской, у которой снимал комнату. Она очень сильно испугалась. В три часа ночи в темном подъезде я в образе графа Дракулы пытался попасть в квартиру. Леди меня не узнала, не открывала дверь, кричала и звонила в милицию.

Я еле объяснил ей, что я — это я, стер мейк с лица, и только тогда она меня пустила. Было весело. Но я бы на ее месте себя не пустил.

Еще помню, как в 2012 году мы с нашей бэк-вокалисткой решили пройтись по барам. Все закончилось в “Арене” возле Бессарабки, но не помню, почему мы пошли именно туда.

Через месяц у нас в «Арене» был запланирован концерт, на фасаде висела афиша с моей фотографией. И когда мы пришли туда, я уже был “горячий”. Меня узнали на входе и бесплатно пустили в бар, мол, приятно, что я — их гость. Мы поднялись в какой-то секретный бар в “Арене”, пили виски, туда-сюда. Единственное, что я помню — это как охрана пинками выпихивает меня из этой «Арены» на улицу.

Оказалось, я хотел спрыгнуть с барной стойки на стол. И спрыгнул! Стол разбился, и все, что на нем стояло, тоже.

Со мной такое бывает очень редко, я же не дебошир по натуре. Просто по жизни многое держу в себе, поэтому раз в пятилетку происходит какой-то выхлоп. Забавно, что сначала было: «Здравствуйте-здравствуйте, нам приятно», а потом пинками выбросили на улицу. Это было прекрасно.

Мы в основном пьем дома. На гастролях я много хожу по разным заведениям, поэтому если весь март мы — в туре, то по возвращению мне хочется побыть дома. И еще в городе я предпочитаю везде добираться на своей машине, потому что не люблю услугу драйвера — с таким подходом проще не ходить по барам.

Когда-то моим любимым местом был бар «У Эрика» на Льва Толстого — тот самый, где я разбил рюкзак с пивом. Там можно было курить и слушать джаз. В этом баре и состоялось мое первое свидание с моей будущей женой Ольгой. Я ее сразу туда потащил.

Она считала, что это рабочая встреча, а я — что это свидание. Мы четыре часа проговорили в прокуренном баре и пошли гулять по Киеву.

Как-то я был в «БарменДиктате» на дне рождении у Веры Полозковой. Вот там Кирилл Кисляков [фотограф, сооснователь бара — БЖ] меня конкретно споил. Я просто сказал ему, что люблю виски Ardbeg, а он достал какие-то редкие виды этого виски. Смутно все помню, но мы с Фаготом [участник группы ТНМК — БЖ] устроили там джем-сейшн.

Недавно мы с сыном были в «Киевской перепичке» — это считается любимым заведением или нет? Мы проверили — сосиски по-прежнему норм!

Я люблю грузинскую кухню, на Сагайдачного есть заведение «Вино и хачапури». Один раз я туда случайно зашел по делу, надо было посидеть поработать, и мне налили офигенного грузинского вина. Было так вкусно! С тех пор я иногда захожу туда. Еще на Подоле есть прикольное и маленькое Vagabond Cafe. Захожу туда время от времени.

Я живу в Киеве уже 20 лет и считаю, что Киев — это особенный город. Мне сложно объяснить это ощущение какой-то смеси доброты и определенной жесткости. Например, когда ты находишься в Москве — ощущаешь только жесткость. Ты со своей добротой плетешься в хвосте состава и никогда не устроишь свою жизнь. А здесь все по-другому.

Я люблю Киев за его хаотичную энергетику, это очень неспокойный город. Мне кажется, что Киев — это какой-то энергетический хаб.

Плюсы и минусы города делают его уникальным, а в частности я уже не вникаю. В Киеве можно дойти до какого-то уровня дохода, построить себе зону комфорта и иногда выходить из нее — я так и живу. У меня нет необходимости ездить одним и тем же транспортом в одно и то же время и место, так я срезаю для себя какие-то острые углы города.

Когда я заработал на аренду целой квартиры на Кловской, мы с женой жили на пятом этаже с красивым видом на Киев. Это была абсолютно убитая в говно квартира, в которой ничего не было, но зато офигительный аварийный балкон с видом.

Мое место силы в городе — это район вокруг Кловской. Там случились все наши с женой знаковые вещи.

Если я в центре города и мне надо о чем-то подумать, я заезжаю на собачью горку — так, если что, в народе называется Кловский спуск. Там есть куча безлюдных мест, где можно спокойно посидеть и подумать. Еще мне нравится Ярвал и кварталы вокруг Рейтарской.

Сейчас мы живем возле Оболони, и я люблю ездить на Киевское море. По правой стороне от водохранилища есть лесная дорога. Зимой водохранилище полностью замерзает, и ты можешь пройтись пешком от берега до самой середины Киевского моря. Это очень необычный вид.

Какое-то время мы жили на Приречной, рядом с Оболонской набережной, поэтому я люблю все, что связано с Днепром.

В конце Приречной раньше были дикие места. Мы катались на великах и исследовали пляжи. Раньше там был заброшенный корабль, который назывался то ли «Ватутин», то ли «Салтыков-Щедрин».

Сейчас там модный пляж “Африка”, но тогда там вообще ничего не было, кроме здоровенного прогнившего баркаса — это было прикольное постапокалиптическое место, куда мы часто приезжали.

Я бы не смог жить в центре города. Мне важно иметь возможность сходить к воде, чтобы прочухаться. Это много раз помогало мне закончить песню или просто дописать какую-то важную строчку.

Я просто иду к Днепру, тусуюсь, выкуриваю сигарету и все образуется.

Вообще я не курю с 2016 года, но раз в месяц могу себе позволить скрутить самокрутку. Крайности — это совсем не мое. Лучше позволять себе все, но время от времени. Фото: Facebook-страничка Ольги Шуровой и Дмитрия Шурова, Надя Белик, Мария Шевель, Hochu.ua