Мы продолжаем серию материалов о фотографах, которые снимают город, а также о художниках и дизайнерах, работы которых посвящены Киеву.
В этом выпуске – Сергей Майдуков, украинский художник, дизайнер и иллюстратор, работавший с The Washington Post, The Architectural Review, Diplomat, The Boston Globe, Buro 24/7, Adobe Systems, Brussels Airlines. Конечно, все также помнят его иллюстрации в украинском Esquire.
Совсем недавно Instagram пестрил новыми стаканчиками из McDonald's, иллюстрации для которых создавали три художника, среди которых и Сергей. Также сейчас его рисунок можно увидеть на витрине шоу-рума Asthik на бульваре Леси Украинки.
У Майдукова есть и его персональные проекты, в том числе и несколько, посвященных Киеву. Так, в прошлом году он выпустил серию открыток с любимыми местами в городе, а сейчас взялся рисовать еще одну серию – на этот раз с исчезающими и разрушающимися историческими памятками Киева.
Мы обсудили его новый проект, а также поговорили о городе, работе и ценностях художника.
Но беда для меня - проекты, которые в начале выглядят одним образом, а по мере выполнения очень сильно трансформируются заказчиком. Вот это то, в чем я не хочу себя ломать.
С европейскими клиентами обычно таких проблем не бывает - у них всегда точный бриф, они никогда не меняют ничего на ходу. Правда, последний мой проект - работа для нидерландского журнала - обернулся фиаско. Было слишком мало времени и не сработались с арт-директором. Но вообще совместная работа с хорошими арт-директорами очень воспитывает, оставляет чувство, что ты чему-то научился.
Недавно закончил очередную картинку для Adobe, для их нового приложения. Из украинских - постоянно сотрудничаю с Buro 24/7.
Когда я учился, мне очень не хватало теории в профессии или каких-то советов. Поэтому, когда есть возможность, я стараюсь делиться тем, что знаю. В этом году было три воркшопа и пара лекций.
Хочется помогать коллегам восполнять пробелы. Тем более, сейчас стало очень много людей, которые рисуют, появились скетчеры. И хоть в этом плане у нас вообще только всё начинается, это быстро становится течением.
Обычно я изучаю город, читаю историю, ищу, какие важные события там происходили, рассматриваю характерную архитектуру. Что-то по ходу появляется, кроме набора информации, какое-то эмоциональное восприятие. История для меня определяет облик города больше, чем башни или вокзалы.
Рисую людей, конечно. Нельзя сказать, что люди бывают неинтересными, но каких-то хочется нарисовать больше. Мужчин рисую чаще, потому что я до сих пор так и не совладал полностью с женской анатомией головы.
История для меня определяет облик города больше, чем башни или вокзалы.
В разных городах люди отличаются. В Одессе, например, больше людей с горбинками на носу, темными бровями, ореховыми глазами, с расплющенными немного лицами. Среди киевлян больше северных людей со светлыми глазами, хотя у нас столько людей из других городов, что, конечно, странно незнакомого человека считать киевлянином. Львовян легко распознать - у них совершенно особенные губы: пухлые, маленькие, будто выдвинутые вперед, а еще прямые лбы, прямые носы с маленькой горбинкой, оформленный подбородок, светлая кожа.
У меня было несколько задумок, как продолжить эту серию. В итоге я выбрал тему, которая имеет значение не только персональное, но и потенциально может привлечь чье-то внимание.
Через несколько месяцев выйдут 12 открыток с местами и зданиями в Киеве, которые могут исчезнуть, разрушиться, на месте которых могут построить очередные коробки.
Знакомые архитекторы в моём посте с вопросом о разрушающихся памятниках не пока отметились, поэтому я сам выбрал 15 объектов и изучаю их. Потенциально это -- Велотрек, ЗАГС, Дом Сикорского, Ипподром, Малая опера, усадьба доктора Лапинского. Может быть, что-то из бывшего “Большевика”.
Пока нарисовал несколько открыток - Дом со змеями на БЖ, пивзавод Марра на Кирилловской и мельницу Бродского на Подоле.
Открыл для себя, что пивзавод на Кирилловской строил Городецкий. Выяснилось, что архитектор был женат на дочери мануфактурщика Йоганна Марра, владельца завода.
Я вижу на этом здании ярко выраженное женское лицо. Не мог ведь декор на здании случайно так сложиться? В конце концов, тогда не было архикада или 3D Max’а, Городеций рисовал вручную и наверняка думал, что получится. Мне захотелось именно об этой истории нарисовать. Было бы здорово, если бы из пивзавода сделали какой-то кластер по примеру европейских, вдохнули в него жизнь.
Думаю еще нарисовать Замок барона на Ярвалу. Это попсово, но не взять его - несправедливо, многие в Киеве переживают о судьбе этого здания. Еще думаю нарисовать ЗАГС, возле которого сейчас строят огромный зеркальный гроб. ЗАГС - не исторический памятник, понятно, но все же знаковое строение. Мне сразу представилась картинка, как огромный зеркальный великан топчет здание ЗАГСа.
Еще, возможно, нарисую что-то про мозаики, сейчас это тоже актуальная тема. Например, мне нравятся танцующие люди на высотке у Оперного. Эта красивая мозаика, по-моему, тоже понемногу сыпется.
Через несколько месяцев выйдут 12 открыток с местами и зданиями в Киеве, которые могут исчезнуть, разрушиться, на месте которых могут построить очередные коробки.Недавно я ужаснулся, наткнувшись в “Википедии” на список архитектурных памятников, которые Киев потерял с 2002 года. Если раньше разрушалось по 2-3 здания, то при (бывшем главе КГГА - авт.) Попове Киев терял по 16-17 памяток в год.
Я понимаю, что мои открытки ничего не изменят, но, может, они лишний раз напомнят о проблеме, и у кого-то где-то екнет. А у активистов, которые и так борются с разрушениями, может быть, будет дополнительный мотив.
Знаю, что мои открытки про Киев шлют друг другу, дарят друзьям. С прошлой серией я сделал ошибку - просто написал в Facebook, что если кто-то хочет, могу передать их при встрече. Думал, будет небольшой интерес. В итоге я не успевал отвечать на сообщения и выбегал из дома каждые 15 минут на протяжении недели. Мне правда было очень приятно со всеми знакомиться, но эту серию я скорее сразу отдам в “Чулан” и, может быть, в пару кофеен.
Место силы у меня в парке Шевченко. Поэтому менять там абсолютно все лавочки - спорная история для меня. В старых лавках, на которых пересидели миллионы человек, есть что-то притягательное. В конце концов, это изгнание киевских бабуль из локации.
Еще думаю нарисовать ЗАГС, возле которого сейчас строят огромный зеркальный гроб. Мне сразу представилась картинка, как огромный зеркальный великан топчет здание ЗАГСа.Моя любимая бабуля обычно приходит в парк в два. Она всегда садилась на одну и ту же лавочку с книжками про роковую любовь вроде “Миг страсти”. Несколько раз видел, как эмоционально она дочитывает последние страницы. Я ее неоднократно рисовал. Теперь вместо ее лавочки - одинарное кресло, она сидит уже в другом месте.
Некоторые лавочки стоят ближе друг к другу, чем мне бы было, например, комфортно. Может я и социопат, но это остро ощущаю.
Как по мне, Киев превращается в Дели в отрицательном его смысле. Несмотря на все позитивное, что здесь происходит, тенденция замусоривания кажется непобедимой. Снимают одну рекламу, тут же появляется новая. По-прежнему строят убогие многоэтажки в старых дворах.
Многие киевляне считаю вот ту унылую свечку на развилке Мечникова и Кловского спуска самым убогим зданием в городе, но я бы его поставил на второе место. На Липках есть дворик, где когда-то жил Бронислав Брондуков, ещё несколько культурных деятелей. Внутри двора - старый фонтан. Так вот там стоит, как по мне, самая ужасная свечка. С круглыми окнами вверху, уложенная офисными плитками бронзового и голубого цветов.
Как по мне, Киев превращается в Дели в отрицательном его смысле. Несмотря на все позитивное, что здесь происходит, тенденция замусоривания кажется непобедимой.Грустно понимать, что этот дом уже никто не уберёт, шансов нет.
Длинная работа для меня - это борьба с привычкой переключаться, я люблю быстрые и короткие проекты. Подобный персональный проект - это ещё дисциплина. Как только один заканчивается, я сразу думаю о следующем.
Кроме открыток про Киев, например, был проект с портретами диктаторов, но как-то так сложилось, что его почти никто не увидел. Вместе с иллюстратором Riccardo Guasko мы выбрали шесть мировых диктаторов - Башара Асада, Ислама Каримова, Ким Чен Ына, Путина, Мугабе и Ахмадинежада. Разделили список пополам и делали по портрету в день, а вечером обменивались готовыми работами и рисовали с них по быстрому портрету за полчаса. И эти вторые минималистичные варианты получились даже лучше.
И ещё я остался без фотографий. Детские все в Донецке, где я вырос. Их было много, дедушка постоянно ходил с фотоаппаратами. У меня и сейчас дома лежит его “Киев 88” с суперобъективом, но, по сравнению с моим “Зенитом”, это для меня такой себе ЭВМ, да и широкую пленку найти сложно. А все фото где-то с 2007 года были на жестком диске, который полетел. Мне предложили его восстановить, но я подумал, что это испытание выпало мне не случайно, решил не тащить за собой хвост старых воспоминаний и отказался.
Журналы со своими иллюстрациями я дарю, если есть подходящая возможность. Оставил только несколько с теми, которые мне нравятся больше остальных. Я вообще люблю выбрасывать. Есть разве что несколько археологических артефактов, которые мне пока жалко.