В совместном проекте Киевстар и БЖ мы рассказываем о героях, чье детство прошло в далеких городах. О том, что их связывает с этими местами и как поддерживать связь с близкими людьми на расстоянии.
Все материалы из рубрики I/am/from можно почитать по ссылке.
Наш новый герой - Анис Эттаеб, певец и стоматолог, экс-солист группы «Скрябин» - рассказывает о детстве в Тунисе, советском культурном центре, традиции пить кофе в жаркие ночи и медитативной игре на дарбуке.
Я родился в 1988 году в столице Туниса, городе с таким же названием. Мой папа из Туниса, а мама - из Львова. Они вместе учились во Львовском медуниверситете, решили пожениться и пожить сначала в Украине. Первого сына мама настояла назвать по-украински Назаром. Через два года родители переехали в Тунис, где уже родился я. Мне дали необычное для Украины имя Анис.
Папа был депутатом в совете Туниса, но ему это быстро надоело. У родителей есть своя клиника в городе, и они хотели, чтобы я продолжил их дело. Поэтому, когда я стал певцом и все меньше занимался стоматологией, они пережили шок.
Мы жили недалеко от центра города в двухэтажном частном доме. Куда угодно можно было добраться пешком или за несколько минут на машине.
В нашем доме общались на нескольких языках: мама с папой на русском, я с мамой - на суржике русского, украинского и арабского, папа со мной говорил по-французски или по-арабски. Родители поняли, что что-то пошло не так, только когда я пошел в школу. Меня никто не понимал, я говорил на смешанном языке, который дома все понимали, а посторонние люди думали, что я придуриваюсь.
В нашем доме общались на нескольких языках: на русском, украинском, арабском и французском. Когда я пошел в школу, меня никто не понимал
Я учился во французской школе. Конечно, в основном там были арабы или французы, но у очень многих учеников было такое же происхождение, как и у меня: папа из Туниса, а мама из Украины или России. Это связано с тем, что многие мужчины из Туниса уезжали в Украину получать медицинское образование, по молодости влюблялись и женились. Такой тенденции больше нет, сейчас из Туниса чаще едут учиться, к примеру, в Румынию.
Помню, что в Тунисе был культурный центр Советского Союза, там мы все встречались: дети из Беларуси, Украины, России, Казахстана. После распада СССР этот центр стал российским. Однажды к нам приехал Филипп Киркоров. Я не мог понять, почему такой ажиотаж, особенно у женщин. Высокий мужчина с пышными волосами спел несколько песен и ушел, больше всего я запомнил его блестящий костюм. Мне потом пытались объяснить, что это российская звезда.
Мы часто ходили в центр на типичные советские праздники, особенно на Новый год и 1 мая. Так, перед Новым годом в горячем Тунисе всегда было несколько праздников с тепло одетыми Снегурочкой и Дедом Морозом.
Однажды к нам приехал Филипп Киркоров. Я не мог понять, почему такой ажиотаж, особенно у женщин. Больше всего я запомнил его блестящий костюм
Моя мама всегда готовила праздничный ужин на христианские праздники, потому что была очень консервативной галичанкой и не представляла без этого своей жизни. А еще она настаивала, чтобы мы посещали культурный дом в вышиванках.
Дома маме удалось сделать так, чтобы мы гармонично сочетали мусульманство и христианство. Каждый год мы постились в течение месяца Рамадана: мама готовила много кус-куса, макарон, супов, больше всего запомнилось, что у нас было много тунисских блюд с помидорами, они напоминают итальянскую кухню.
У нас также были праздничные ужины с молитвой на Рождество и Пасху. Нам с братом было весело складывать пасхальную корзину, класть туда яйца и кулич и идти в церковь. Папа всегда шел с нами.
В школьном дворе было популярно играть в марблс. У каждого парня был набор стеклянных шариков, которыми он гордился. Они были очень красивые, разноцветные, внутри мог быть рисунок. Мы соревновались, кто больше выбьет шариков. У меня неплохо получалось и у меня была одна из лучших коллекций.
Мы часами могли играть в карты, это был отдельный ритуал со спорами, иногда даже со скандалами. Но больше всего мне не хватает традиции пить кофе до ночи и просто разговаривать. В Тунисе каждый день летом заканчивался долгими посиделками на диване с кофе из турки. Конечно, во Львове тоже пьют много кофе, но не в такое позднее время и не такими порциями, как я привык. Мы сидели в жару +45 и продолжали утолять жажду кофе, в Украине же люди обычно в жару пьют квас или пиво.
Мы часами могли играть в карты, это был отдельный ритуал со спорами, иногда даже со скандалами
В детстве на меня произвел впечатление фильм «Форест Гамп». Бегать после него я не стал, но вера в то, что можно достичь любой цели, осталась навсегда. Подобный след во мне оставила книга «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма, которую я прочел в 13 лет. Это о страсти к тому, чего ты хочешь. А если честно, то не скажу, что читал много литературы, папа приносил политические журналы, и мне кажется, что я вырос именно на них.
Жизнь в Тунисе очень размеренная и неспешная. Тунисский народ очень уважает всех гостей, поэтому отношение к нам всегда было хорошее.
Тунисцы для меня очень открытые. Я даже не могу вспомнить, чтобы кто-то удивлялся сочетанием таких разных традиций в нашем доме. А вот в Украине меня часто переспрашивают, не было ли у нас по этому поводу ссор.
Действительно, папа никогда не заставлял маму принимать мусульманство, а нас воспитывали как христиан и мусульман одновременно. Так получается не во всех семьях, это, конечно, зависит от характера мужчины и женщины. Я вообще думаю, что характер важнее религиозной принадлежности. К слову, сам я теперь идентифицирую себя как атеиста.
Папа никогда не заставлял маму принимать мусульманство, а нас воспитывали как христиан и мусульман одновременно
В Тунисе очень органично смотрится задумчивый человек, который часами выбивает ритм на дарбуке. Это типичный местный музыкальный инструмент, напоминающий небольшой барабан. Чтобы на нем играть, не нужно специально учиться. У нас с детства дома была дарбука, мы могли выбивать ритм и петь, или просто молчать и продолжать бить по барабану. Это делают все - и мужчины, и женщины, когда весело, и когда грустно.
В то же время мне кажется, что есть такие вещи, которые мы в Тунисе не можем делать так откровенно, как это делают в Украине.
Каждое лето мама отправляла нас к бабушке в Украину. Она жила в городе Винники, недалеко от Львова. Во времена Советского Союза мы летели к бабушке через Рим-Москву-Львов, это занимало иногда два дня. Когда Украина стала независимой, мы летали через Братиславу или Варшаву. Последние пять лет я летаю через Стамбул или Франкфурт и мечтаю о том, чтобы открыли прямой рейс, потому что в Тунисе и Львове живу очень близко к аэропорту.
У бабушки я научился косить траву. У нее была коза, и мы были вынуждены ее пасти. Я не был в восторге от этого.
Иногда мне было сложно во Львове – что бы я не делал, меня всегда воспринимали как иностранца. Хотя сам я таким себя не считал. Думаю, причина была в том, что у меня необычное имя, а еще смешной акцент, меня часто переспрашивали, не из Польши ли я.
Иногда мне было сложно во Львове – что бы я не делал, меня всегда воспринимали как иностранца. Хотя сам я таким себя не считал
Бабушка все пыталась меня научить готовить себе еду. Мы учились лепить вареники с творогом, картошкой, капустой. Борщ я так и не научился готовить, к счастью, это умеет моя жена. Я не освоил также кус-кус, поэтому моя мама вынуждена время от времени приезжать во Львов, чтобы готовить мне его.
Окончательно в Украину я переехал в 19 лет, вступил в магистратуру медунивера во Львове. После окончания остался здесь жить.
Моего лучшего друга детства зовут Назар. Его история очень похожа на мою: отец учился в медицинском и влюбился в девушку из Украины. Мы дружили семьями, родители ходили друг к другу в гости, отмечали все праздники вместе. Сейчас Назар работает гинекологом в Тунисе, семь лет учился во Львове.
Мы с Назаром часто ездили вместе в Украину. В 2001 году мы летели из Туниса во Львов через Варшаву. Тогда многие ребята хотели выглядеть как участники группы Linkin park, Назар сделал себе цветной ирокез, а я - прическу «мокрый ежик». В аэропорту подумали, что мы поляки и попросили дать паспорта на проверку, где была меньше очередь. Мы оба светлокожие, никто не догадывался, что мы из Туниса. Это было через несколько дней после терактов в США 11 сентября, когда взорвали башни-близнецы, поэтому к пассажирам из арабских стран было особое отношение.
Поляк увидел наши паспорта и изменился в лице, сразу засыпал вопросами. Я честно сказал, что ничего не понимаю, а Назар решил, что польский и украинский очень похожи, поэтому начал отвечать на все вопросы громко, но на украинском. Все закончилось тем, что нас на 8 часов закрыли в отделение по борьбе с терроризмом с отдельным надзирателем.
Иногда я скучаю по местам детства. Езжу в Тунис, как минимум, раз в год. Больше всего мне не хватает Средиземного моря. Каждый год я возвращаюсь домой и три недели обязательно провожу у воды. Мне это напоминает «подзарядку батарейки», я верю, что от воды получаю много энергии, поэтому должен к ней возвращаться.
В школе мы почти ежедневно ездили на море, брали машину у родителей, собирались большими компаниями и играли в пляжный футбол или пили пиво.
Больше всего мне не хватает Средиземного моря. Каждый год я возвращаюсь домой и три недели обязательно провожу у воды
В Тунисе остались мои родители и родной брат Назар. Я разговариваю с ними очень часто, со скайпом и Вайбером это очень легко. Три - четыре раза в неделю мы обязательно созваниваемся и долго рассказываем друг другу о последних событиях.
Будьте ближе, несмотря на границы. Общайтесь с друзьями и родными по всему миру с выгодными тарифами от Киевстар.
Фото: Юлий Кудланык, Bernard, Christopher Rose, Panegyrics of Granovetter, Citizen59.
Фотоколаж: Митя Недобой