В совместном проекте Киевстар и БЖ мы рассказываем о героях, чье детство прошло в далеких городах. О том, что их связывает с этими местами и как поддерживать связь с близкими людьми на расстоянии.
Все материалы из рубрики I/am/from можно почитать по ссылке. А в этом выпуске грузинская певица Sophie Villy, хорошо известная киевским слушателям, рассказывает о своем детстве в Тбилиси. О местных традициях, играх, а также о жизни в Киеве и столкновении разных культур.
Я выросла на улице Грибоедова в Тбилиси. Мы жили в старинном четырехэтажном доме, окна которого выходили на здание консерватории. Каждое утро я просыпалась под доносившиеся оттуда звуки музыки.
Для меня это были счастливые и беззаботные времена, но родителям приходилось нелегко. В 90-е в Грузии шла Сухумская война (война в Абхазии 1992 - 1993 гг - ред.), кризис - часто отключали свет, вечно не было воды и отопления.
Помню, вечерами мы вместе с няней зажигали свечи и пили чай c вареньем, рассказывали истории и сказки. А в холода грелись у керосинки.
Тогда все были дружны, помогали друг другу. Нашими соседями были интеллигентные и простые люди. Вся улица - как одна большая семья.
Няня тоже жила по соседству. После школы мы занимались с ней не только уроками. Она рассказывала о разных писателях, читала мне Шота Руставели. Конечно, не полностью, а отрывки. Но это очень повлияло на меня в будущем.
Софи и отец
Писать тоже научила няня. Буквы имели тогда какую-то магическую силу. Очень любила выводить на бумаге алфавит, а в 5 лет начала вести дневник. Туда я записала и свое первое стихотворение на грузинском - про пчелку и цветок. Очень смешное. Абсолютно не в рифму.
Еще я увлекалась историей и географией. В шесть лет уже могла назвать столицы 150 стран. Когда в нашем доме собирались гости, я садилась рядом с ними и уговаривала: “Спроси меня столицу какой-нибудь страны!”. Если отвечала правильно, все поражались, и я очень собой гордилась.
Любовь к музыке мне привил папа. У него была замечательная коллекция виниловых пластинок — начиная The Beatles, заканчивая “Машиной Времени“.
Тогда же у нас был магнитофон, который мог записывать звук. Помню, на одну из кассет мы с папой записали песню The Beatles “Boys“. До сих пор есть эта запись, но я давно ее не включала.
На уроки фортепиано меня отдали рано. Как раз в школу при консерватории, напротив нашего дома.
Когда по вечерам не было света, приходилось разбирать ноты при свечах. Тогда я обожала играть “Вальс цветов” Чайковского и не любила все остальное.
Больше всего мне нравилось проводить время на улице. Мы играли в прятки, классики, карты, прыгали на скакалке. И даже построили свой собственный штаб. В итальянском дворике по соседству нашли старый деревянный балкон. Там уже стоял стол, мы приставили к нему коробки и доски, притащили лампу, фонарь, спички, бумагу и ручки. Получился такой маленький домик, уютное место для общения.
Нас было четверо - три девочки и один мальчик, мы забирались в штаб и разговаривали, делились своими детскими проблемами, пытались совместно их решить.
Я скучаю по тем временам. Сейчас, когда прохожу по этой улице, понимаю, что она уже не такая оживленная, а люди не такие общительные: многие разъехались, заселились новые.
Улица стала немного чужой. Но моя няня живет все там же. Она до сих пор вкусно готовит и помнит дни рождения всех членов семьи, часто звонит. Если нахожу свободную минуту, поднимаюсь к ней и окунаюсь в воспоминания.
Когда мне исполнилось семь, мы переехали в другой район, Сололаки, и с тех пор там живем.
О детстве мне напоминает глубокое серебристое блюдце. Я там хранила свои бусики, крестик, сережки. Еще сохранились рисунки, папины пластинки, книги и энциклопедии, которые мама привозила из Киева или знакомые присылали из Москвы, потому что в Тбилиси их было сложно достать.
Старые дневники тоже. Когда-то они были настоящей отдушиной. Я приходила домой и записывала все, что происходило со мной за день, истории и переживания.
К слову о переживаниях, у меня есть серьезная фобия - страшно боюсь змей, даже на их изображение неприятно смотреть. Это все из-за фильма “Анаконда” - в память врезалась сцена, где огромная змея открывает пасть и съедает женщину. Потом даже снилось, что анаконда съела мою маму.
Это не единственный странный сон. В возрасте 2-3 лет я часто просыпалась от того, что на грузинском кричала слово “тевзи”, то есть рыба. Казалось, что нужно обязательно дотянуться до нее. Может быть, поэтому мой дебютный альбом называется Mother Fish.
Мы часто путешествовали с папой. Садились в машину, брали необходимые вещи, включали любимые диски и выезжали в самые прекрасные места. Часто посещали монастыри в горах.
Первые песни я начала писать примерно тогда, когда бросила спорт. До 15 лет я ходила на прыжки в воду, даже завоевала золотую медаль на чемпионате Европы в Страсбурге в 2002 году, но получила травму - и пришлось с этим попрощаться. К физкультуре, между прочим, меня приучила мама. Она включала видеокассету с записью упражнений, брала большие гантели, я - маленькие, и мы приседали, наклонялись и махали руками вместе с Синди Кроуфорд.
Кристи Тарлингтон и Синди Кроуфорд стали моими первыми кумирами. А потом я начала дотягиваться пальцами до всех гитарных струн так, чтобы получались правильные аккорды.
Увидела на MTV старые записи аккустических концертов Аланис Морисет, Nirvana, и во мне что-то пробудилось. Сказала родителям, что когда-нибудь стану музыкантом.
Со временем действительно появились выступления. Мне было 16. Вместе с гитаристом Ираклием Метревели мы играли в двух пабах на самых привлекательных для туристов улицах Тбилиси. У нас была своя публика, в основном иностранцы. Пели мы не очень заезженные песни - Morcheeba, Трейси Чепмен, The Beatles, Rolling Stones, Лу Рид, The Cure - то, на чем я выросла.
Когда в Грузии началась война с Россией, я закончила первый курс университета. Тогда много всего поменялось в сознании. Мы решили, что на время переедем. Так я оказалась в Киеве.
Сложнее всего было расставаться с друзьями. Их очень не хватало.
В Грузии дружба длится круглосуточно: тебе откроют дверь, даже если без звонка явишься в 4 часа утра. В Киеве такого не было - между людьми сохранялась дистанция, барьер.
Еще в украинцах меня поражало то, что они не умеют принимать заботу. Когда хочешь порадовать человека, помочь безвозмездно, от души, в ответ получаешь вопрос “Что я тебе должен за это?“. Я всегда ошарашено отвечаю: “Ты что, серьезно это спрашиваешь?“.
Брат Софи (справа)
В Киеве я жила на улице Владимирской.Больше всего ненавидела зиму: постоянно мокрые ботинки, ноги, замерзшие руки, слякоть, холод. Это было просто невыносимо.
Но постепенно начала ко всему привыкать - потеплело, я нашла единомышленников, с маминой помощью выучила украинский, стала выступать с киевскими музыкантами.
Огромное расстояние не помешало нам сохранить очень важную традицию, связанную с Грузией. Где бы мы ни были, в каких бы странах ни находились, на Пасху всегда собираемся в Кахетии, в доме, который достался нам от прадеда по папиной линии. Его двор выходит прямо на Алазанскую долину.
Пасха - самый важный праздник для нас. В этот день близкие люди собираются за столом, папа достает свое домашнее вино, готовит чакапули - мясо в травах, и нарезает грузинский сыр.
К слову, в нашей семье существует культ сыра - если он в холодильнике, значит еда в доме есть.
Почти год назад я вернулась в Тбилиси. Мы пишем альбом, и вся творческая активность происходит здесь. В Киев я прилетаю только на выступления. О новом переезде пока не думаю - вернуться меня заставило и творчество, и личная жизнь.
Дом дедушки
Недавно, пролистывая свои старые дневники, вспоминала, о чем мечтала в детстве - оказалось, почти все сбылось. Сейчас у меня еще более важные цели, и я не боюсь мечтать.
Иногда, наедине с собой, я поднимаю глаза в небо и вслух произношу то, чего желаю всем сердцем. Я уверена, что все сбудется, потому что если очень хочешь и с чистыми мыслями идешь к этому, оно просто обязано сбыться.
Будьте ближе, несмотря на границы. Общайтесь с друзьями и родными по всему миру с выгодными тарифами от Киевстар.
Фотоколлаж: Митя Недобой
Фото предоставлены Софи Вилли