В рамках совместного проекта БЖ и Jägermeister – “Клубная жизнь Киева” мы поговорили с нашими героями о том, как начиналась их “карьера” тусовщиков, какие вечеринки они посещают сейчас и советуют другим. Лайфхаки, яркие воспоминания, явки и пароли от тусовщиков.
В прошлом выпуске о своем отношении к тусовках и клубной культуре нам рассказывал журналист Марк Поллок.
Герой сегодняшнего выпуска – Стас Тви, арт-директор и диджей. БЖ он рассказал, как совмещает приятное с полезным, работая в клубах, какой была киевская тусовка 10 лет назад и каких заведений ему не хватает в городе сейчас.
Тусоваться я полюбил после того, как впервые попал в Al Capone – мне тогда было 15 лет. Это был такой клуб в одном из залов кинотеатра “Жовтень”: куча комнат, толпа людей и все танцуют под, как сейчас помню, Dj Robert. С тех пор я начал откладывать из карманных денег, чтобы раз в месяц где-то завеяться.
Я подписался на журнал “Афиша” и каждую неделю ждал с нетерпением новый номер, чтобы первым делом открыть страничку “Club listing”. Каждый поход на вечеринку был для меня настоящим событием, о котором я потом долго и подробно рассказывал друзьям в школе.
Однажды, когда я уже учился на первом курсе, отец вез меня в университет по Саксаганского и я спросил, не знает ли он, где здесь находится ресторан “Тампопо”, а то там классная вечеринка должна быть. Он начал меня отчитывать, мол, мама на пенсию пойдет, а я все буду просить деньги на свои гульки, да и вообще у меня голова только ими и забита. В тот же день, волею судеб, я устроился официантом в самый крутой на то время “Opium dance club”: мощный звук, именитые диджеи, куча селебрити тех времен.
Мне было непросто из гостя со стаканчиком в руках превратиться в официанта и убирать пепельницы за своими приятелями. Но мне хотелось совмещать приятное с полезным, так что уже совсем скоро передо мной стоял очень сложный выбор: либо поработать и заработать, либо пойти потанцевать, ведь приезжает James Zabiella, например.
Спустя полтора года в Киеве открывался Sound Planet – огромнейший клуб, где звук ставили те же люди, что и в лондонском Ministry of Sound. Вложили целую кучу денег в оборудование и раскрутку, а от списка диджеев, планируемых на год, можно было удариться головой об стену – такие крутые они были. В общем, я согласен был чем-угодно заниматься, лишь бы туда попасть. Но там нашлась только вакансия секретаря, так что какое-то время пришлось отвечать на звонки. Правда, недолго – потом я перешел на фейсконтроль. Мне было где-то 20 лет, тусовку я знал и понимал, кого можно пускать, а кого не стоит.
В Киеве открывался Sound Planet – огромнейший клуб, где звук ставили те же люди, что и в лондонском Ministry of Sound. Я согласен был чем-угодно заниматься, лишь бы туда попасть. Но там нашлась только вакансия секретаря, так что какое-то время пришлось отвечать на звонки
Затем меня позвали работать помощником пиарщика в самый крутой на тот момент клуб “ПаТиПа”, а через какое-то время я уже стал его pr-директором. Но мне-то хотелось быть арт-директором, поэтому, когда такая вакансия появилась в джазовом ресторане “Panorama”, я ушел туда. Наверное, надо было как-то конкретнее формулировать свои желания, потому что это все же был ресторан, а не клуб, да и мне пришлось многое изучать о джазе. Но года два я там проработал.
Где-то в этот период мне уже стало интересно не только слушать музыку, но и делиться ею. Как раз во всю гремел любимейший клуб “Хлеб”, где я и договорился о своей первой вечеринке в 2009 году. И тут уже началась моя карьера диджея и промоутера.
В те времена, когда я только начинал, вся тусовка обычно перебегала из старого клуба в только открывшийся. За редким исключением они обычно работали максимум два года и закрывались. Так что разные заведения в свое время успели побыть знаковыми.
Например, был клуб “Кайф” – такое место, где благодаря Диме Слукину (самый уважаемый промоутер в Киеве на то время) удалось достичь золотой середины между андеграундом и “лакшери”. Вот туда хотели попасть просто все. Флаера в “Кайф” раздавали в магазинах, в барах – где угодно, но бесплатный вход с ними был только до часу ночи. В итоге к этому времени под входом в клуб собиралась сумасшедшая толпа, но никого не пускали – проходили только свои. А вот после часу ночи полочереди пришедших ради шары отсеивалось и вторая половина наконец заходила – все те, кто достоял и все еще выглядел прилично.
Вообще, когда я был совсем юным, мне любая тусовка казалась тусовкой – лишь бы там была музыка погромче и людно. Но со временем я начал разбираться и в музыке и в тусовке: где старая гвардия, где новички, а где диджейская тусовка.
Окончательно я проник во всю эту культуру и осознанно начал делать мероприятия во времена “Хлеба”. Именно с этим клубом в Киеве появилась настоящая андеграундная культура. Меня, да и не только меня, захлестнула волной нью-рейва, которую тогда двигали парни из Zhiguli с одноименными вечеринками.
А после меня начало интересовать диско и я углубился в изучение истории музыки. Помню, из социальных сетей тогда был популярен разве что MySpace, и вот там я как-то скинул Катро Заубер свой микс. Оказалось, она тоже тогда увлекалась диско, предложила делать совместные вечеринки.
Мы запустили их в клубе Heaven и в баре “Короли и Капуста”. В последнем мы в итоге играли года полтора. К нам на вечеринки приходили модели, фотографы, дизайнеры, стилисты – в общем, это было околофешн тусовка. Наши вечеринки назывались Bizarre Friday, и все знали, где можно отлично начать выходные.
Еще мы тогда придумали проект “Свежее мясо”: каждую неделю выбирали кого-то из друзей, давали им пару уроков и ставили играть на вечеринке. Тогда у нас играли, например, Кейт Андервуд, Филипп Маркович, Надя Шаповал, которые играют и до этих пор. Кажется, вот с этого и началась такая тема, когда модели стали диджеями, фотографы стали диджеями, стилисты... – да просто все стали диджеями.
В Киеве тогда вообще был период “модных” вечеринок и лакшери-клубов, а места вроде того же “Хлеба” с легендарными гостями со всех уголков мира начали увядать.
Мы тогда придумали проект “Свежее мясо”: каждую неделю выбирали кого-то из друзей, давали им пару уроков и ставили играть на вечеринке. Вот с этого и началась такая тема, когда модели стали диджеями, фотографы стали диджеями, стилисты... – да просто все стали диджеями
В то время тусовка чаще ходила на промоутерские вечеринки, которые устраивали люди с большим количеством подписчиков в соцсетях, чем на артистов с 20-летним опытом диджеинга за плечами. Тысяча человек могла собраться в Crystal Hall на вечеринку “Соси губы”, при этом популярные зарубежные артисты никому не были интересны.
Boom Boom Room стал тем клубом, который в свое время и сделал прорыв после вечеринок типа “диджей-фотограф-модель”. Они каждую неделю начали возить иностранных артистов, задали определенный тон, когда без зарубежного и обязательно нового диджея уже никто не хотел идти на тусовку. Волна так называемого “deep-house” накрыла Киев. Даже в DeLuxe, который из серии лакшери-клубов, начали возить иностранных диджеев. Впоследствии Decadance, где сто лет крутили Лободу, начал переориентироваться на более европейский, что ли, формат.
Три года назад мы открыли первый L8 на Ильинской, тогда еще даже не клуб, а L8 Cafe. Подошли с большим трепетом и любовью к маленькой деревянной террасе, окруженной туями, поэтому многие до этих пор помнят именно вечеринки на Подоле. Мы просто старались собирать самую красивую публику и ставить классную музыку.
Но у нас был такой принцип, что мы закрывали заведение в 3 ночи вне зависимости от того, были люди или нет. Чтобы все уходили от нас еще свежими и с легким чувством незавершенности. Как раз в тот же период открылся “Лесной причал” на Подоле, а после и Closer, частью которого он стал. И вот после нашего закрытия все ехали продолжать туда.
Я очень рад, что у нас есть такое место, как Closer. Более актуальных артистов с такой завидной регулярностью в Киеве никто не приглашает. Публика в Closer довольно разнообразная, но все уживаются, потому что в принципе понимают, куда идут.
Мы закрывали заведение в 3 ночи вне зависимости от того, были люди или нет. Чтобы все уходили от нас еще свежими и с легким чувством незавершенности
У Closer и история отличная. Раньше его команда, которая называет себя Closer Family, делала вечеринки в разных местах, а потом решила, что пора и свое открывать. Начали с малого – с “Лесного причала” и вечеринок раз в неделю, а потом разрослись. Думаю, такими темпами лет через десять Closer все еще будет существовать, захватит уже всю территорию заброшенной лентоткацкой фабрики на Подоле и сделает “Фестиваль Уличной Воды”.
Когда же L8 переехал на Парковую дорогу, я изначально не хотел им заниматься, думал, что это уже не то. Потом стал играть там, а затем вернулся к организации вечеринок во втором сезоне.
Публика на Парковой собирается очень разношерстная, но для меня это идеальное состояние клуба – когда там комфортно сосуществует абсолютно разные люди. Тут и фрики с модниками, и молодые ребята, пусть не слишком платежеспособные, зато соображающие в музыке, и девушки на каблах из соседних ресторанов, и люди повзрослее и посостоятельнее. И когда некоторые снобы меня спрашивают: “Как сюда этот папик с братанами попал?” – я отвечаю: “Ну, кто-то же должен за все это платить”.
Так как это летний клуб, то весь теплый сезон я провел там, а теперь занимаюсь ресторанным комплексом KOYA, параллельно делаю букинг артистам и помогаю организовывать мероприятия в разных местах.
И когда некоторые снобы меня спрашивают: “Как сюда этот папик с братанами попал?” – я отвечаю: “Ну, кто-то же должен за все это платить”
Из важных киевских феноменов обязательно стоит упомянуть серию техно-вечеринок “Схема” – это же именно рейв-рейв. Я еще помню, как организатор Слава Лепшеев раздавал флаера на первые вечеринки, они были совсем небольшие. А теперь о них пишут мировые СМИ, я вижу людей в футболках “Схемы” в московских клубах, а в Берлине говорят о том, что настоящий андеграунд переехал в Киев.
Но сам на “Схеме” я был только раз, на одной из вечеринок в скейтпарке под мостом. Правда, я скорее наблюдал, а не участвовал. Все же это вечеринки для очень молодой аудитории, лет 18, ну до 25 точно. Ты приходишь, а там уже в 11 вечера несется так, как будто уже хорошо под утро. Но это же молодежь, они с самого начала на скоростях.
И мне еще нравится фишка этих вечеринок приглашать только местных артистов. При этом они могут записываться на иностранных лейблах, колесить по всему миру, но приезжать в Украину играть на “Схеме”.
Мне кажется, что самые классные времена для клубов – те, когда еще толком никто не знает о них. Closer, например, хоть никогда и не был тайным, но вначале мало кто знал, где он находится.
А вот первый Boom Boom Room на бульваре Шевченко как раз и был полузакрытым: совсем небольшой клуб, куда пускали по спискам только своих, а информацию о нем передавали из уст в уста. Потом он разросся, стал делать большие фестивали и, соответственно, публика тоже выросла. Тут важно соблюдать грань. Но, кажется, в какой-то момент она переломилась и клуб перестал быть все тем же Boom Boom Room.
Сейчас я знаю одно место, которое действительно только для своих – Secret Room в The Bar. Потому что в те же полусекретные бары без вывесок LoggerHead или Hendrick's пустят, если тебя не знают, но ты просто их найдешь и постучишься, а вот в Secret Room – нет.
Самые классные времена для клубов – те, когда еще толком никто не знает о них
Там играет поп и диско, но при этом я все чаще хожу туда с большим удовольствием, чем куда-либо. Это такой формат домашней вечеринки для своих, где можно спокойно пообщаться с друзьями, выпить и поехать домой.
Помню, еще во времена “Опиума” был такой Absinth Club, куда пускали, если тебя пригласило двое членов клуба или что-то вроде того. Это было интересно. Сейчас подобного формата есть “Торф”, но я там не был.
Кстати, барная культура у нас сейчас очень поднялась. В какой-то момент люди даже перестали массово ходить в клубы, а размежевались по разным барам и квартирникам. Трушная барная культура началось с “Паровоза”, а потом все набрало таких оборотов, что в Киеве каждый месяц теперь открывается чуть ли не десяток баров. Правда, закрываются они так же быстро.
Зато у нас появился баркроулинг, все начали ходить по модным местам, а бармены вдруг стали называться миксологами.
Новые клубы тоже появляются, но мне кажется, что ошибка многих новых андеграундных мест в том, что они слишком пытаются быть похожими Closer. Да, этот клуб – важное явление для Киева. Но в том же Берлине, который перенасыщен клубами, есть же не только “лютый” андеграунд, но и масса всего другого. Да и вообще от слова “андеграунд” уже воротит, как когда-то от термина “хипстер”.
Вот недавно в Closer приезжал Marcellus Pittman, и когда он начал играть диско, это было нереально круто, особенно для тех, кто привык слышать там совсем другую музыку.
Так может, хватит уже гвозди в гроб забивать? Ведь есть уже отдельные вечеринки в Closer, есть “Схема” и другая даркуха (в смысле, музыка тяжелая), но чего-то яркого не хватает. Может, поэтому меня так и тянет в Secret Room.
Есть в Одессе один очень грамотный промоутер и мой хороший друг – Юра Филоненко, так вот он делает настоящий праздник на своих вечеринках Roxy Bar, Room Service, Get Wet и Merci. У каждой есть своя концепция, наполнение, тематика и прочее. Мы несколько раз организовывали их в Киеве, но все же в Одессе такие вечеринки намного веселее проходят – там публика раскрепощенней.
Дэнс-баров в Киеве не хватает, таких, чтоб и не клуб, и не бар – чтобы можно было и выпить, и потанцевать.
Так может, хватит уже гвозди в гроб забивать? Ведь есть уже отдельные вечеринки в Closer, есть “Схема” и другая даркуха (в смысле, музыка тяжелая), но чего-то яркого не хватает
Я недавно в Париже был в клубе Silencio, который построил Дэвид Линч. Так вот его как раз клубом не назовешь – это скорее большой бар с разными комнатами, где играет легкая, но не попсовая музыка, где люди выпивают, танцуют и все как-то легко.
Есть же закономерность: когда у страны тяжелые времена, ее гражданам больше хочется развлекаться, чтобы отвлечься от всего этого.
Фото: Алексей Брагарник