Bla Bla Bar: Кирилл Кисляков о любимых заведениях и местах в Киеве
В рубрике Bla Bla Bar публичные люди рассказывают о своих отношениях с алкоголем, о любимых киевских заведениях и важных городских локациях. Наш новый собеседник — легендарный Черный Санта, бывший фотограф и совладелец баров «Торф», «БарменДиктат» и «Склад» Кирилл Кисляков. Мое первое бухло — это кагор, украденный у Филарета. У того самого Филарета, он же у нас один. Я вырос на Терещенковской, мы с пацанами воровали кагор, залезали на какую-то крышу под солнцем, нюхали пробочку от бутылки и сдыхали.
Долгое время я вообще ничего не пил, разве что в детстве что-то попробовал. В 16 лет я вынужденно переехал на территорию нынешней РФ, жил под большими городами и до 24 лет системно не пил. Потом в конце 80-х я вернулся в Киев, а тут уже нельзя было не пить.
Как-то я попробовал настоящую медовуху под Новгородом. Это был такой жидкий мед, который я лакал деревянной ложкой, а потом вставал, но ноги не шли.Вы помните историю Роберта Стивенсона [английский писатель и поэт — БЖ] про пиктов [древнейший из известных народов Шотландии — БЖ] и вересковый мед? Они знали тайну, как сбродить мед. Именно эту тайну пикты не сдавали захватчикам. Все эти медовухи на спирте и водке — это все фигня. Забродивший мед — вот что круто. В начале 90-х люди пили все подряд. Помню, прекрасный 12-летний виски Chivas Regal на всем постсоветском пространстве считался дорогим бандитским напитком. Он стоял во всех кабаках, люди приходили и заказывали его, чтобы посидеть “дорого-богато”. Потом появились элитные Black Label и Blue Label, потом многие пили Чинзано. Тогда все пили в основном по домам, ходили друг к другу в гости.
Мы с моим другом и партнером Владимиром Костельманом [генеральный директор и совладелец Fozzy Group — БЖ] в какой-то момент поняли, что выпили за разными барами алкоголя на стоимость целого бара. Стало очень не рационально пить по барам, поэтому мы сделали бары, в которых можем пить сами. А поскольку мы сами по себе крутые и легендарные — наши бары стали такими же.Сегодня у меня отличные отношения с алкоголем. Я думаю, они даже слишком хорошие. У меня работа такая, я же шинкарь. Руку сбивать нельзя, поэтому артист передо мной или обычный гость — всех надо набухивать.
Вы видели стенку из бухла в “БарменДиктате”? 39 метров неповторяющегося бухла. Если бы мне рассказали в детстве, что столько бывает — я бы не поверил.Дома не пью и не вижу в этом смысла. Я пью только на работе, поэтому алкоголь у меня почти каждый день. Я часто пробую проработки в наших барах — то 12 коктейлей надо попробовать, то сет из 7 новых шотов. На работе я пью только водку. Во-первых, это мой «технический напиток». Я точно знаю, где окажусь и как буду себя чувствовать от конкретного количества водки. Во-вторых, водку нельзя не любить.
Но мой самый любимый напиток — это односолодовый торфяной шотландский виски Laphroaig. Это единственный односолодовый виски, который подается ко двору королевы Великобритании.Если пиво, то темное, сладковатое и тяжелое. Мы заказываем для своих баров крафтовое пиво «Черный Санта». А еще люблю ром, потому что он сладкий. Мне всегда нравились шоты, просто сейчас коктейли стали модной темой. Но, думаю, скоро в моду снова вернутся шоты.
Самый крутой шот — это комбинация питьевого спирта и жидкой глюкозы. 50 на 50 такой истории и получается максимальный КПД в мире алкогольных соединений.Одна из наших лучших задумок — шот «Ебанитка» [шот из рома оверпруф и небольшого количества пепси — БЖ]. Как-то я брал интервью у бармена Васи Шилофоста, в процессе мы пробовали 73-градусный ром, и в один момент мы поняли, что нужно срочно смешать ром с пепси, иначе интервью не закончится. Так родилась «Ебанитка», которая теперь очень популярна во всех наших барах. Похмелье — это необходимая плата за вечерний рай. Ад с утра обязательно должен быть, иначе как ты будешь наказан? Закинулся обезболивающим, поел, сходил в туалет, взял воды и спи себе дальше. Хуже, когда тебе с утра надо куда-то ехать, но ты же знал на что шел. Поэтому важно понимать с вечера, зачем и что ты пьешь, и где ты будешь завтра.
В нашем "Торфе" сейчас новые стулья и в некоторых местах пол разный. Раньше в баре стояли старые стулья и пол был везде одинаковый. Но в один вечер, когда все были в угаре и все было за гранью, мне показалось, что я должен постукивать стульями по полу в такт музыке.
Я разбил все стулья и проломил пол, а на утро у меня ладошки были синего цвета. Теперь у нас новые тяжелые стулья, которые хрен поднимешь.Еще я как-то по пьяне прикрепил оригинал свидетельства о разводе в «Бодегите», где тогда бухал. Оно там два года провисело на стене, на нем даже что-то нарисовали. А через два года мне надо было ехать в Англию, и британцы потребовали предъявить им оригинал свидетельства о разводе. Забрал из «Бодегиты» свое разрисованное свидетельство и привез им. Все закончилось хорошо.У меня в этом плане профдеформация — я посещаю минимум пять чужих баров за неделю, потому что иначе я просто не пойму, что происходит в нашей сфере. Есть хороший бар Hendrick’s с очень талантливыми ребятами. Есть Loggerhead с идеальной подачей, лоском и золотой пудрой на барной стойке. Еще есть классный “женский” бар «Лысая гора».
В нашей сфере все ходят друг к другу в гости и дружат. Я всегда был большим сторонником дружбы баров.Люблю Barvy, где толкают локальный украинский нью-эйдж. Мне нравится трушный Lost&Found от Адама [Адам Ховелл, владелец баров East Podil India Company и Lost&Found — БЖ]. Мне даже в Closer классно пьется. Есть еще классные бары Hitchcook, Ray или “Буду позже”, и еще наверняка кого-то не вспомнил.Мои места силы — это те места, которые я построил сам. Есть «Торф», есть «БарменДиктат» и «Склад». У моего друга есть репетиционная база, на которой он репетирует, там тоже мое место силы. Или вот VeteranoPizza — сильное место.
Любовь к городу необъяснима. Эта любовь — она по месту происхождения и по-другому не может быть.Мне в Киеве везде хорошо. Я живу на улице Терещенковской в доме, где родился и вырос. Недавно мы узнали, что в нашем доме откроют кальянную. В нашем чатике жильцов дома кто-то написал, мол, что же поделаешь, такая действительность и надо с ней смириться. Я же не согласен и говорю, что действительность — это то, что мы построим сами, а не то, что надо терпеть. Фото: Facebook-страница Кирилла Кислякова