"Утром идем в ресторан, чтобы отпраздновать жизнь": Что помогает киевлянам держаться под постоянными обстрелами

Только в мае над Киевом сбили 254 воздушные цели: обстрелы вражескими ракетами и беспилотниками происходят почти каждую ночь.

Мы расспросили горожан о том, как в таких условиях они справляются с таким стрессом и усталостью, что они делают во время обстрелов и как пытаются прийти в себя сразу после. А еще немного поговорили о том, как постоянное напряжение меняет отношения с едой.

Алекс Заклецкий , фотограф и журналист

Да что тут скажешь... Стресс есть стресс.

И заедание стресса – не лучший путь, но, как минимум, самый вкусный.

Сейчас в магазинах появилось много полуфабрикатной домашней колбасы. Путем проб я выделил для себя пару лучших сортов.

Почему именно домашняя колбаса? Ну, во-первых, воспоминания детства. Ни один сервелат или салями не мог сравниться с этим произведением домашней кулинарии, когда готовили для себя и своих близких. Плюс ты сам можешь определить, как именно ты хочешь ее приготовить: пожарить, приварить, а потом пожарить или запечь в духовке с грилем или без.

Потом, когда вдруг очередная воздушная тревога, матернешься, тянешься к холодильнику, возьмешь там бутылочку острого соуса от «Вогняра», намажешь свежеиспеченную колбаску, проглотишь этот адский огонь. Это райское наслаждение, и думаешь себе: «Все мы смертные, (в смысле, *банет так *банет)» и идешь моститься спать где-то в хоть немного безопасное место. Так и держимся.

Татьяна Харчова, основательница PR-агентства

В первую очередь меня держит работа. Потому что ночь закончится, взрывы, от которых иногда дрожат окна, закончатся, и начнутся звонки, встречи, правки… И мне нужно быть в тонусе.

Еще одна моя опора – это собака. Я взяла ее в октябре с четкой мыслью: у нее будет все самое лучшее, что я смогу дать. А лучше всего для нее – это долгие прогулки: утром и вечером. Поэтому сплю в коридоре, чтобы сразу после взрывов и отбоя вывести ее на озеро на два часа утром. Не могу ее подвести.

То, что работает исключительно для меня – это спорт и правильное питание.

Когда я продумываю тренировку или заказываю условную безглютеновую муку, это как напоминание себе, что мы победим, и нужно жить и держать форму.

Также очень важны благотворительные проекты: это моя связь с обществом, мое эмоциональное утешение. И донаты, без них никак.

Моя формула: «Дышать и держаться, чтобы быть полезной».

Елена Безрук, гидесса

Очень помогает работа. Я в последнее время начала возить группы, а не проводить экскурсии по городу, что совсем мне не свойственно.

Тур на один день может «укачать» организатора так, что потом спишь, как в убежище. Спишь и ничего не слышишь. Об обстрелах узнаешь утром.

Вообще ответственность за группу очень меняет акценты. Ты беспокоишься не о том, что прилетит тебе, а о людях, которые с тобой едут.

28 мая, например, мы должны были уехать в Каменное село в 7 утра. Первый взрыв я услышала в половине четвертого, когда пила кофе. Знаете, что меня беспокоило? Закончится ли тревога до 6, чтобы мы все успели доехать до точки сбора, потому что жесткий тайминг. И моих людей, как оказалось, тоже. Никто не отменил путешествие!

А уже в ночь с 28 на 29 я спала, ничего не слышала. Потому что Полесье меня "полечило" и успокоило.

Так что работа дает мне возможность построить собственную реальность. Для себя и для тех, кто доверяет мне. Это возможность сберечь себя и людей вокруг.

Мы все травмированы, у нас есть комплекс уцелевших и выживших, и страхи, что мы делаем недостаточно, но в то же время очень мощное желание жить на полную.

Все, что дает силы: театры, выставки, вкусная еда, интересные встречи, любовь, путешествия, дегустации обязательно должны быть в нашей жизни. Нам еще страну восстанавливать. Нам нужно уберечь нас самих.

Вячеслав Сирман, AR-разработчик

Невозможность нормально выспаться действительно очень истощает. Но, в принципе, все действия давно отработаны. Во время ночной тревоги я быстренько завариваю себе чай и ухожу в ванную: там уже специально для этого стоит удобное кресло.

Это такая шизофреническая реальность: когда ты одновременно занимаешься разработкой каких-то футуристических штук в добавленной реальности и думаешь, не уничтожит ли через полчаса твой дом ракета советского образца.

После отбоя иногда нападает «жор»: подъедаю маленький бутерброд и иногда выпиваю не очень крепкий алкоголь, чтобы поскорее заснуть. Не уверен, что это ЗОЖ-вариант, но для меня работает. Спонсор моего сна на рассвете в мае – наливка «Вишнева спокуса», специально для и от тревог.

Оля Сосюра, фуд-фотографка

Самой большой отдушиной для меня является приготовление еды. От момента продумывания, что это будет за блюдо, до поиска продуктов и самого приготовления, выбора посуды и скатерти. В арсенале есть много кулинарных книг, но пока и моей фантазии хватает: я работала с разными поварами, поэтому много рецептов помню от них.

Особое-ритуальное – это тирамису. Если плохо, нет сил, настроения, не сплю почти месяц, то делаю тирамису по рецепту какой-нибудь бабушки из Пьемонта.

Также расслабляюсь, когда иду на рынки. Конечно, Житний – это отдельная любовь. С Житнего ты просто не можешь вернуться домой без полного набора овощей/фруктов и без цветов. Также люблю потеряться на локальных-маленьких рынках.

Непосредственно во время тревог я ничего не готовлю: на кухне находиться опасно, потому что там большие окна. Иду в укрытие или в самом худшем случае – в ванную. Обязательно беру мягкую игрушку и телефон. А там – серфинг по новостям, по google arts, поиск новых авторов для моего телеграмм-канала о натюрмортах и фуд-фотографии. Рассматриваю новые работы, читаю о фотографах, фуд-дизайнерах и вдохновляюсь. Пытаюсь переключиться.

Днем обязательно стараюсь выходить на прогулку. Люблю в это время слушать музыку в наушниках, но есть минус: боюсь пропустить сигнал очередной воздушной тревоги.

***
Также мы провели небольшой опрос о том, как постоянные ночные обстрелы меняют отношения людей с едой.

Ответы разделились на три больших группы.

Есть люди, которые во время обстрелов не могут даже думать о еде, теряют аппетит, только постоянно хотят пить: «У меня во время стрессов аппетит исчезает», «Не ем ничего, только пью валерьянку», «Во время обстрелов скручивает живот, так что только воду и леденцы», «Пью минералку и все», «Ночью иногда ужасно тошнит, когда слышу звук дронов. Пью воду».

Есть люди, которые пытаются заесть стресс разными вкусняшками.

«Иногда ничего не лезет, а иногда так хочется хлеба с маслом и вареньем. При чем таким, чтобы густое, как джем было. Я так понимаю, это быстрые углеводы. Тело просит что-нибудь, чтобы его немедленно можно было превратить в сахар».

«Во время стресса всегда им что-то соленое. Если нет, то просто сыплю соль на язык».

«Я очень люблю овощи. Сельдерей грызу, помидорки, а сегодня уже до паштета с галетами дошло».

«Ем варенье банками. Сладкое отвлекает».

«Специально держу для таких нервов Gelarty эскимо».

И еще одна категория людей не ест во время ночных тревог, но на завтрак пытается порадовать себя чем-нибудь вкусным и особенным: «Утром иногда ходим завтракать в классный ресторан, чтобы отпраздновать, что мы живы и почти здоровы».