Катерина Тейлор про те, як занедбані приміщення можуть приносити користь місту

Арт-менеджер и создатель креативного пространства Port Катерина Тейлор рассказывает о важности ревитализации заводских помещений, как она происходит в других городах и почему не везет Киеву.

Об истории ревитализации

Ревитализация в мире началась после окончания индустриальной эпохи, в 70-80-е годы.

В связи с развитием технологий заводы и фабрики стали закрываться. Тогда же подобралась глобализация, и основные производственные мощности ушли в Китай или страны третьего мира. В Европе и Америке осталось много пустующих индустриальных зданий.

Ревитализация – это всегда вопрос взаимодействия бизнеса, финансирующего проект, муниципалитета (или государства) и культурной институции, которая его курирует

Созданные архитекторами с хорошим вкусом, многие из этих объектов являлись примерами авангарда или арт-деко и находятся под защитой ЮНЕСКО. Разрушать их нельзя, нужно было что-то делать. Так европейцы пришли к переосмыслению индустриального наследия.

Ревитализация – это всегда вопрос взаимодействия бизнеса, финансирующего проект, муниципалитета (или государства) и культурной институции, которая его курирует.

На Западе большая часть индустриальных объектов находится в государственной собственности, а многие объекты, построенные с начала 19 до середины 20 века, содержатся в реестре Европейской программы индустриальной культуры. Без согласования с этой структурой никто не может к ним притронуться даже с культурной целью, не то что их разрушить.

Об украинском опыте

Украинский опыт ревитализации сильно отличается от зарубежного. За границей подобные проекты финансируются частными фондами или из бюджетных средств. Мы же (культурные агенты) их возрождаем своими руками и за собственные деньги.

Арт-пространство Port, открытое этим летом на месте складов Укрречпорта

Сегодня, как мне кажется, существует четыре способа заниматься ревитализацией в Украине. Первый – это купить площадку. Так в свое время сделали ребята из галереи «Цех». Второй способ – ее арендовать. Так поступили мы, арт-пространство Port, и фонд Изоляция. Но при этом мы понимаем, что в любой момент арендодатель может нас выгнать. Третий – найти владельца индустриальной недвижимости, который готов инвестировать и заинтересован в том, чтобы культурно развивать территорию. Это пример модели Арт-завода Платформа.

Когда на месте заброшенного завода возникает культурное пространство, от этого выигрывает весь район или квартал. Вокруг открываются кофейни, ремонтируют дороги, строят отели. Это и есть креативная экономика маленькими шагами

И четвертый способ – договариваться с государством об использовании выбранных объектов, оббивая пороги в соответствующих структурах. Это долго и мучительно, но есть шанс заключать долгосрочные контракты на бесплатное использование помещения на 5-10 лет.

В этом случае вы должны уметь объяснить частному инвестору, какие и когда он может получить дивиденды, а представителям муниципалитета – как ваш проект будет способствовать развитию района и приносить деньги в городской бюджет.

За границей подобные проекты финансируются частными фондами или из бюджетных средств. Мы же (культурные агенты) их возрождаем своими руками и за собственные деньги

Если все получится и на месте заброшенного завода возникнет культурное пространство, от этого действительно выиграет весь район или квартал. Вокруг могут открыться кофейни, кто-то захочет отремонтировать дорогу, а кто-то – построить небольшой отель. Это и есть креативная экономика маленькими шагами.

Но думаю, настоящая ревитализация в Украине случится тогда, когда добро на переосмысление заброшенных площадок даст государство.

О вдохновляющих примерах

В большинстве случаев ревитализация на западе – это инициатива культурных агентов. Они идут в правительственные структуры и добиваются, объясняют ценность ревитализации промышленных зон. А уж потом государство подтверждает, что ему нравится проект и дает добро на его реализацию. Не стоит говорить, что в Европе хорошее правительство, а у нас – нет, и поэтому ничего не выходит. Везде сложно достучаться.

Парк High Line, созданный на месте заброшенной железной дороги в центре Нью Йорка

Но есть приятные исключения, как например, история создания музея Гуггенхайма в Бильбао. Столица басков, испанский городок с численностью населения 350 тысяч человек, больше был похож на индустриальный поселок. В начале 1980-х на волне новых культурных инициатив кто-то донес до муниципалитета идею, что экономика города в стагнации и было бы здорово сделать там что-то новое, чтобы начать получать прибыль из других источников. Например, построить музей Гуггенхайма.

Музей Гуггенхайма в Бильбао

К тому моменту Гуггенхайм уже существовал как 30 лет в Нью-Йорке, где в свое время произвел фурор и сейчас является одним из самых посещаемых музеев в мире.

Не стоит говорить, что в Европе хорошее правительство, а у нас – нет, и поэтому ничего не выходит. Везде сложно достучаться

У мэра Бильбао были хорошие экономисты и стратеги, которые объяснили, что проект станет очень выгодным вложением. Тогда местное правительство предложило фонду Гуггенхайма открыть в Бильбао филиал музея. О столице басков в то время никто толком не знал.

Фонд был очень строгим. Они настояли на своем дизайне, полном контроле и сказали, что проект будет стоить 200 млн долларов. Возможно, таким образом они думали отделаться от странного проекта, ведь чиновники любят все контролировать. Но муниципалитет Бильбао согласился и на это.

Проект обошелся в 89 млн долларов. В первый год существования музей посетили более миллиона человек. Уже в первые три года музей и активности вокруг него принесли в местный бюджет 500 млн евро. А за все годы его существования доход составил более 3,5 миллиардов евро.

Появление музея в Бильбао стало большим вызовом, который поставил маленький городок на культурную карту мира. Благодаря музею, он стал одним из самых посещаемых городов Европы.

О киевских объектах

Киев уже является большим культурным центром. Поэтому стоило бы объяснить государству, что «Арсенал» или Пивоваренный завод на Фрунзе – это не просто старые помещения, а важный сектор новой экономики.

Власти не привыкли считать, сколько приносит в бюджет страны креативная экономика, поэтому думают, что ее не существует. Но вся интеллектуальная деятельность – IT, реклама, графический дизайн, навигация, журналистика – это и есть креативный сектор. Многие работают в нем, сами того не подозревая.

Пивзавод на Подоле, окончательно закрытый несколько лет назад. Существует несколько проектов его ревитализации, но ни один из них так и не был реализован

В Эстонии креативный сектор приносит в бюджет государства около 4% ВВП, а металлургия – около 3%. У нас же понятия культуры и экономики пока никак не пересекаются. Увы.

Стоило бы объяснить государству, что «Арсенал» или Пивоваренный завод на Фрунзе – это не просто старые помещения, а важный сектор новой экономики

Новое руководство ВДНХ пытается развивать огромную территорию с минимальным бюджетом. Но государство не видит в этом проекте ценности, не считает нужным его финансировать. Они просто отдали эту территорию в хорошие руки и поставили галочку. Но этого недостаточно.

Я пока не верю в способность государства поддерживать креативный сектор. Они просто не понимают, что это выгодно, не видят связей. Вопрос всегда упирается в стандартное: «нет бюджета». Вместо того, чтобы мыслить: «как благодаря культурным индустриям мы можем улучшить экономическое положение в целом».

Власти не привыкли считать, сколько приносит в бюджет страны креативная экономика, поэтому думают, что ее не существует

ВДНХ – заповедник советской архитектуры

Взаимодействие культуры и бизнеса – еще одна важная страница в построении креативной экономики. Инициаторы проектов ревитализации могут получить инвестиции или спонсорскую поддержку от социально ответственных компаний. Это реально, но для этого нужно пойти и попросить. По сравнению с рекламными бюджетами компаний финансирование таких проектов стоит копейки, а для культурных агентов это большие деньги. Но нужно знать компании, которые занимаются такой поддержкой и уметь доносить ценность своей деятельности.

Увы, корпорации часто не знают о существовании культурных проектов, а деятели культуры зачастую думают: меня все знают, я делаю лучшие проекты в этой стране. Гонор – это тоже проблема. Ведь организация культурного проекта состоит не только в написании концепции, а во взаимодействии с разными секторами, бизнесом, государством, сообществами, для того, чтобы получить наибольший резонанс.

Этому нужно учиться. А поскольку у нас учиться тоже негде, приходится проходить все на собственном опыте.

Фото: Phillip Maiwald (Nikopol), flydime, anna gomes, Eli Duke, Trey Ratcliff, Fb/Centrum Artystyczne Fabryka Trzciny, samlib.ru, Сарапулов.